1945 год. Войне понемногу настает капут. Но в наступлениях, как и в решительных отходах, жертв по-прежнему много. Исследуя спешно занимаемые территории, грязные советские солдаты дивятся чудной форме венгров, разгребают трупные завалы и неожиданно обнаруживают в подбитом танке на 90% обгоревшего механика-водителя. Парня доставляют в лазарет и выписывают категорический диагноз: не жилец. Однако уже через три недели ожоги сами собой рассасываются, захватив с собой память несчастного. Тогда его снабжают говорящей фамилией Найденов, справляют обмундирование и документы (все, кроме партбилета, а то мало ли что) и посылают на фронт. Хотя надо бы в дурдом. Ведь теперь Найденов молится танковому богу, задом чует подлетающие снаряды и разговаривает с танками любой национальности. А еще он ищет Белого Тигра – эдакого Моби Дика на гусеничном ходу. Читать полностью

Цитата: — У Бога мертвых нету!

Заворачивать в блестящую фольгу не только экскременты, но и то, что само сияет, — исконно русский аттракцион. Даже купола в России кроют чистым золотом – чтобы чаще Господь замечал. Чего уж и говорить о самотужном и свежевыстраданном кино. Его кроют всем чем угодно – от мата, до морилки. Только бы окупалось. И даже не смотрят, чего закладывают в самую мякотку. А надо бы. Именно на желании, чтобы вся Канатчикова дача к телевизору рвалась, чуть было не погорел фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой». На продюсерских закаблуках, рекламных стратегиях и резиновых страстях. Но Семеныч выгреб. Сам. Как и всегда. Наплевав на дельцов и чертовщину. Потому что живой, не в пример Ильичу. Такого большими продюсерскими глазами не испужаешь. Да безрукими потугами не загубишь. Дойдет хошь до зрителя, хошь до Бога. Даже сквозь резиновую морду. Даже сквозь странный сценарий. Даже сквозь неопрятный монтаж и полишинелевы игрища. Пролезет – он сибиряк, настырные они. Читать полностью

Цитата: — Я не смерти боюсь, а участвовать в этом позорище не хочу!

Цитадель, Цитадель собирает друзей. Угорай от нашей Ци-та-дееее-ли!

Внимание-внимание! Аттракцион неслыханной душевной щедрости и ухарства готов принять всех желающих и мятущихся. Наш родной Бесогон Сергеич собрал-таки в кулак русскую идею и вдарил кинополотном по потерянному Оскару. И все, кого этот солнцеподобный лик раньше просто утомлял, теперь окончательно обуглились. Ибо то, что начиналось, как «великое кино о великом мне», обернулось драматичным кинооргазмом. Сколь дурацким, столь и величавым. А на поклон вышли только самые близкие друзья, которые, как известно, не растут в огороде. Ведь туда слишком часто кидают камнями. Да и места особо не осталось — все сплошь душистый хмель, мохнатый шмель и цапля с камышами. Но пока руки чесались заочно надавать Михалкову по сусалам, сердце почему-то прониклось печалью и симпатией. Потому что талант может спасти любое позорище. Даже предварительно его похоронив. А Никит-Сергеич — безусловный талант. Читать полностью