Где-то в далекой галактике творится странноватая аномалия – планеты там существуют исключительно парами, аки хромосомы. При этом у каждой сохраняется свое притяжение, а потому люди из разных миров гроздьями гнева нависают друг над другом, предметы с чужой планеты неуклонно стремятся в небо, а любая материя, пришедшая с соседнего шарика, воспламеняется в течение получаса. Такая вот физика, от которой, скажем, у Ньютона извилины выпрямились бы. Но не суть. В общем, два мира – Нижний и Верхний – сросшиеся, но не породнившиеся. В нижнем постоянно идет дождь, живут угрюмые пролы и все как-то не так. Зато сверху нависает конкретная роскошь, плещется голубая кровь, мимо пролетают дорогие лимузины, все сыто, вкусно и дорого. Несанкционированные сношения между мирами, понятно, запрещены, а связь осуществляет глобальная корпорация «Трансмир», сосущая снизу нефть с мозгами и дающая в ответ, скажем, бусики. Все счастливы. Всех все устраивает. Но вот однажды паренек с Нижнего случайно влюбится в Кирстен Данст, свисающую с неба, за что тут же схлопочет десять лет без права переписки.
Ну, а наша любимая актриса ударится головой и срочно заамнезирует.

Но нет преград для влюбленных в козла. Парень вернется, нафаршированный технологией летающих блинчиков, и очень всех победит. Правда, для этого ему придется научиться ходить по потолку и узнать, каково это, когда земля под ногами горит. А вокруг будут порхать рояли, камины и жирный Купидон.

«Параллельные миры» (“Upside Down”), 2012
Режиссер: Хуан Диего Соланас
Сценарий: Сантьяго Амигорена, Хуан Диего Соланас, Харрис Демель
Оператор: Пьер Жилль
Композитор: Бенуа Шарес
Продюсер: Харрис Демель
В ролях: Кирстен Данст, Джим Стерджесс,Тимоти Сполл, Нил Напье, Джеймс Кидни.

Вот все было у этого фильма. Невероятная идея. Запредельного великолепия ландшафты. Си-джи-ай-яй-яй. Трагические брови Джима Стерджесса. Антигравитационные блинчики. Мочеиспускание в потолок. И даже полеты во сне и наяву, среплицированные из «Охотников на драконов». Казалось бы, вот оно – кино века, бери его, хлебай черпаками. Ан нет. При всей телесной красоте внутри не хватило такой маленькой безделицы, как душа. И вся эта громадина вдруг оказалась пустой, как голова безумно влюбленного. Бабочки порхают, смысла нет. А тут еще и Кирстен Данст.

Знаете, эту даму можно хоть с ног до головы пальмовыми ветками закидать, менее статичной в кадре она все равно не будет. Ходячая древесины с лицом демона, которой кто-то когда-то соврал, что она красивая и играет зашибись. И она с тех пор застыла, как обелиск самой себе. Хоть ты ее вверх тормашками подвешивай, хоть на крупную терку три – все одно, все едино. Учитывая это плюс нестандартную внешность, наблюдать за потугами Стерджесса изобразить к ней страсть так весело, что иногда даже за сюжетом сложно следить.

Впрочем, не настолько, чтобы не заметить в нем целые пропасти, которые и обалденными красотами не прикроешь. Что стало с тетей Бекки? Почему опального Адама не только взяли в корпорацию зла, но и вообще без присмотра оставили? Откуда у него столько обратной материи, что он ею расшвыривается при каждой погоне, как соплями? Где он взял еще одну пару ботинок из Верхнего мира? Почему гравитация то возникает, то пропадает? Кто выбил из него рецепт крема? Таких вопросов по ходу возникает чуть больше 9000. Более того, в финале у Соланаса либо деньги закончились, либо время, потому что более скомканной развязкой смог бы похвастать только гений курортной интриги Эйрамджан. Все было плохо-плохо, а потом вдруг раз – и наши повсеместно победили. Это даже не «а я как будто бы из последних сил», это залп из всех роялей, которые надо было бы по стенам развесить еще в первом акте, но сценаристы задумались об этом только в эпилоге.

Хотя что мы все о грустном. Фильм визуально прекрасен. Это не преувеличение, а неоспоримый факт. При его просмотре голова реально кружится, а прорисовка задников аж слезы вышибает. Да и вообще, идея с двумя планетами, нависающими друг над дружкой, аки дамоклов меч, настолько свежа, что хочется смотреть ее воплощение бесконечно. Нечто подобное было у Нолана в «Начале», когда улица вдруг вдвое складывалась. Только там это пара эпизодов, а здесь так полтора часа. И выглядит на порядок ярче.

Потому и обидно, что такую заявку, такую прекрасноликую глыбу забыли начинить хоть чем-нибудь, кроме невнятного лепета и рюшечек страсти. Нереальный пепелац, оснащенный по последнему слову техники, поблескивающий всеми цветами радуги и обещающий нам турне в сказку, зачем-то кряхтит, скрипит и не движется с места. И дело не в топливе. Не в пассажирах и не в рулевом. И даже волшебных пузырьков навалом. Нету того, что мы, обыватели, величаем душой. Сюрреалист Данелия же некогда назвал это гравицапой.

Нет, ребята, без гравицапы пепелац не полетит. Зато нависает знатно.

Александр Дудик