За две недели до дембеля трое старослужащих преподали новобранцам своеобразный курс молодого бойца. В результате сменили статус военнослужащих на статус подсудимых.
«Дедовщина — сложившаяся в вооруженных силах (какого-либо государства) неофициальная иерархическая система взаимоотношений между военнослужащими низшего армейского звена… Дедовщина часто является неотъемлемой частью армий, где законы не работают, а комплектация происходит с помощью призыва. (Википедия)
Положено – не положено
Это происходило на полигоне «Крыничное», что под Гродно. Туда были направлены для прохождения службы десять молодых солдат. Едва парнишки переступили порог казармы, как прослужившие полгода бойцы устроили им своеобразный ликбез. Они рассказали, что на полигоне чтят дембельские «традиции», существует четкая иерархия, поэтому придется беспрекословно выполнять все прихоти солдат-старослужащих. При этом назвали самых знаковых дембелей – Алексея Бегунова, Юрия Гвоздовича и Вячеслава Пышинского. Предупредили — к этой троице новичкам даже обратиться просто так напрямую нельзя. Только через солдат уже достаточно послуживших. Далее салагам довели список того, что им делать положено, а что не положено. Мол уборку казармы осуществляют исключительно они. Нельзя занимать крайние умывальники и туалетные кабины, а также крайние столики в столовой. Запрещено носить тапочки, подходить к спортивным тренажерам, смотреть телевизор.
Новобранцы эти неписаные правила восприняли как должное. Конфликтовать и наживать неприятности им не хотелось, особенно учитывая тот факт, что крутым дембелям оставалось служить всего-то две недели. А там, считали новички, будет легче. Однако реальность оказалось гораздо суровее.
Уже на следующий день список предъявляемых к ним требований расширился. В него вошла обязанность носить по утрам для дембелей чай и булки с маслом из столовой в казарму. Дополнительно заваривать чай по команде посреди дня, расстилать и заправлять «дедулям» койки, стирать белье.
Как бы там ни было, но все эти требования новобранцы начали беспрекословно выполнять, надеясь таким образом избежать физического прессинга. Не тут-то было..
Воспитательный процесс
Перед тем, как устроить ночное «шоу» с мордобоем, армейский «авторитет» Алексей Бегунов приказал бойцу второго периода службы Антону Балановичу купить четыре «полторашки» пива. Невыполнение каралось несколькими «табурами» – ударами деревянной табуреткой по скрещенным в области лба рукам. Как будет Баланович выполнять приказ — Бегунова не интересовало.
У Балановича денег не было и он лихорадочно соображал, где найти спонсора. Самым сердобольным оказался новобранец Валерий Крупович. Парень дал Антону свою банковскую карточку, чтобы тот снял необходимую сумму. Баланович сгонял в самоволку на автозаправочную станцию, где приобрел шесть литров пива с созвучным полигону названием «Крыница». Чек покупки вместе с карточкой вернул Валерию, поблагодарив и пообещав вернуть деньги при первой возможности. Пиво передал «дедушке» Бегунову, который перед отбоем вместе с дружками Гвоздовичем и Пышинским его и выкушал.
Через час после отбоя в казарме прозвучала команда «Подъем!». Правда, не для всех. Захмеленные Бегунов, Гвоздович и Пышинский объявили ее только для новичков. Замешкавшихся старослужаки просто сбрасывали с кроватей.
Где в этот момент был и чем занимался дежурный наряд, призванный следить за порядком в казарме, догадаться не сложно — стоял на так называемом «шухере». В результате троица беспредельщиков спокойно приступила к «воспитательному процессу». Не говоря ни слова, Пышинский изо всей силы всадил свой кулак в солнечное сплетение Александру Бойко, затем обрушил его на Вадима Парфенчика. На другом фланге лупил салажат Бегунов. Гвоздович проверял на прочность их грудные клетки по центру.
Дальше последовала физподготовка. «Физруки» Бегунов, Гвоздович и Пышинский заставили «подопечных» принять упор лежа. Для разминки Гвоздович сделал забег по спинам пацанов, предупредив – если кто-то прогнется, то мало не покажется.
После разминки начались отжимания. Но их прервал крик «фишка!», что означало — на подходе дежурный офицер. Деды и салаги попрыгали в кровати.
Это не укрылось от вошедшего офицера. Он устроил разгон дежурному наряду. В казарме стало тихо. Молодые солдаты подумали, что ночной беспредел кончился. Наивные!… Менее чем через час троица дембелей вновь подняла их с коек, отдав команду построиться в каптерке.
Очередной ночной урок начался с теоретической подготовки. Бегунов, Гвоздович и Пышинский попеременно втолковывали пополнению, что понятие «субординация» означает беспрекословное подчинение именно «дедушкам». Только на этом якобы и держится армия. Малейшая провинность наказывается «табурами». И продемонстрировали, что это такое. Новобранцам приказали скрестить руки на лбу. И каждый получил по ним табуреткой. Больше других досталось рядовому Сафрончику, руки и голова которого выдержали два удара табуреткой. После этого первогодок отправили спать.
Из казармы на скамью подсудимых
Неизвестно до каких крайностей могли бы дойти раздухарившиеся «деды», не положи конец беспределу командование части. Знакомясь с молодыми бойцами нового поколения командир полигона подполковник Вячеслав Занько как бы между прочим поинтересовался взаимоотношениями тех со старослужащими. Несмотря на уверения, что их никто не притесняет, офицер заподозрил неискренность и дал команду произвести медосмотр новичков. По его результатам фельдшер доложил, — у солдат на теле имеются свежие ссадины и синяки. Командир приказал провести более детальную проверку, причем в кратчайшие сроки, и через два дня возбудил против Алексея Бегунова, Юрия Гвоздовича и Вячеслава Пышинского уголовное дело по факту неуставных отношений. Спустя неделю, согласно закону оно было передано для дальнейшего расследования в специализированный отдел Управления Следственного комитета по Гродненской области, в компетенции которого находятся уголовные дела о воинских преступлениях.
Тем временем Гвоздович, Бегунов и Пышинский демобилизовались. Но это не спасло их от ответственности. Причем наиболее воинственный «дедушка» Пышинский отправился не домой, а в изолятор. Следствие применило к нему меру пресечения в виде заключения под стражу, получив на это санкцию гродненского межгарнизонного военного прокурора. На то имелись причины. Несмотря на уличающие показания потерпевших и свидетелей, Пышинский напрочь отрицал свою вину и всячески препятствовал расследованию. Не исключалось, что он мог попросту скрыться. В результате он дожидался окончания расследования и суда не на воле, как его более «благоразумные» подельники, а в следственном изоляторе, где провел около полугода.
Всем троим бывшим военнослужащим было инкриминировано насилие и издевательство над лицами, не состоящими в отношении подчиненности, совершенные повторно группой лиц, то есть преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 443 Уголовного кодекса. Суд над последователями «дедовских» методов адаптации молодых бойцов состоялся недавно. Каждого из них приговорили к двум годам ограничения свободы. А начинать строить гражданскую жизнь с таким «довеском» очень непросто.
P.S. Данные действующих лиц изменены.
Сергей Шершеневич