Доцент Гродненского ВУЗа попробовал упростить жизнь студентам и усложнил собственную.

Понедельник — день тяжелый

В смысле, неблагоприятный для принятия ответственных решений. Больше располагает к принятию безответственных. Впрочем, как любой другой день недели — сложились бы подходящие обстоятельства. В чем убеждает эта еще почти и спустя год дурно пахнущая история. В которой — редчайший случай — один обвиняемый (уже осужденный) и ни одного потерпевшего, только свидетели. Можно сказать и так: один плохой и четырнадцать хороших. Последних сначала было тринадцать, четырнадцатый примкнулся чуть погодя.
В понедельник 28 мая настроение студентки-заочницы второго курса факультета филологии, политологии и психологии Гродненского филиала частного учреждения «БИП — Институт правоведения» Насти Страчинской соответствовало по десятибалльной шкале отметке «ноль». Причиной тому была упорно не поддававшаяся защите курсовая работа по учебной дисциплине «Общая теория права» на тему «Государство и права человека», которую преподаватель Леонид Иванович Аленса несколько раз возвращал на доработку. Настя считала, что он к ней придирается. Без зачета курсовой она автоматически оставалась и без допуска к начинавшейся с дня на день экзаменационной сессии. Словом, ситуация была на грани фола.
Воздух надежды вдохнул в Настю одногруппник Игорь Реуцкий, почерпнувший в тот день у неназванного источника из другого факультета конфиденциальную информацию о том, что с Аленсой можно договориться.  Речь шла не конкретно о Настиной проблеме, а о специфическом решении вопросов с доцентом в более широком смысле. А именно: Аленса вообще человек покладистый, если ему заплатить. Увидев у институтского крыльца самого Леонида Ивановича, воодушевленный добытыми сведениями о его подлом втором «я», Реутский подошел к нему и участливо поинтересовался о судьбе курсовой работы Страчинской. Доцент якобы дипломатично выразился, будто иногда помогает студентам с подготовкой курсовых. За 50 долларов.
Конфиденциальная информация немедленно стала достоянием учебной группы в количестве 13-ти человек при одном отсутствующем, живо скинувшихся по 10 долларов по поводу предстоящей 31 мая сдачи Аленсе экзамена по теории права. О том, кто вручит Леониду Ивановичу деньги «за лояльное и снисходительное отношение на экзамене», дискуссии не возникло: конечно же, больше всех заинтересованная в «решении вопроса» Страчинская.
Так учебная группа в одночасье превратилась в некую, извините за выражение, зачумленную дурной идеей полукриминальную гопу, легко и просто сбросившуюся, строго говоря, на взятку, которую преподаватель у них, между прочим, не вымогал. И это, заметьте, при том, что вряд ли одногруппники поголовно нуждались в «лояльности и снисходительности» Аленсы на экзамене — ведь хоть кто-нибудь да что-нибудь смыслил в общей теории права. Увы, студенческая солидарность восторжествовала над благоразумием. Так же солидарно будут они вскоре и «топить» доцента.
В процессе созвонки с Аленсой насчет своей треклятой курсовой Настя получила приглашение прибыть к нему вечером домой, на улицу Домбровского. Приехала. После того как Леонид Иванович скинул на ее флешку некую обреченную на успех работу, она положила на стол полста «зеленых» плюс сложенный надвое листок в клеточку с чертовой дюжиной фамилий и ста тридцатью долларами в экваваленте внутри. Аленса скромно поблагодарил. Ну, не знал Леонид Иванович, что нельзя так круто рисковать по понедельникам, да и в прочие дни недели тоже!

Исключение из правил

Назавтра счастливая Настя «защитила» курсовую на 9 баллов, даже не удосужившись прочесть ее. Позвольте, но ведь курсовая работа это не  заурядная контрольная, которую оценивает единолично преподаватель. В любом ВУЗе зачеты по курсовым должна принимать специальная комиссия, и БИП здесь не исключение. Исключение из правил в другом. Например, в том, что члены комиссии не могут в нужное время присутствовать в нужном месте — скажем, заняты своими учебными делами — и подписывают предоставленный научным руководителем «защитный» протокол пост-фактум, всецело доверяя компетентности коллеги, не говоря уже о неких сомнениях в его порядочности. Практика, конечно, порочная, но, к сожалению, общераспространенная.
А экзамен он и есть экзамен. Здесь «препод» — единственный судья. Так что дружные одногруппники дружно и без эксцессов получили по «Общей теории права» от 5 до 8 баллов. Последовавшую за ней «частную правовую практику» в виде допросов на предварительном следствии и крайне неприятной судебной процедуры уж не знаем, по какой бальной шкале и оценивать…
А между тем, начиная с 29-го, спокойные внешне события, уже развивались и по параллельному, известному только узкому кругу посвященных, сценарию.

Отсрочка с  довеском

Трудно сказать, что заставило одну студентку из группы прийти в этот день в ОВД администрации Ленинского района Гродно с заявлением о сборе денег «на экзамен». Может, что-то с совестью ее стало или какие иные чувства подвигли девушку на сей гражданский поступок, возможно, вспомнила, что взятка есть уголовно наказуемое деяние, и испугалась за возможные лично для себя последствия…
Тогда же, после «успешной защиты» курсовой, написала явку с повинной и Настя Страчинская! Мотив ее поступка тоже ребус еще тот. Более того, студентка согласилась участвовать в оперативном эксперименте по изобличению нечистого на руку доцента. Возможность для этого была прямо-таки замечательная. Четырнадцатый, отсутствовавший при «комплектовании» листка в клеточку заочник хотя, по его словам, и честно получил свои 8 баллов, однако в стороне от корпоративного «общака» оставаться не пожелал — передал Насте 100 тысяч, дабы та вручила «недостачу» Аленсе. Что она, естественно, уже в рамках технически контролируемого оперативного эксперимента в последний вечер мая по тому же адресу и сделала.
Выражаясь юридическим языком, закрепление доказательной базы произошло спустя две недели. 14 июня после известия вроде как  проговорившейся Насти о том, будто слухи о защитно-экзаменационных фактах достигли ушей правоохранительных органов, засуетившийся доцент передал ей у своего дома записку с «конспектом», о чем можно говорить в милиции, и вернул 1400000 «заработанных» рублей. Тут Леонида Ивановича и задержали. Не хочется выражаться жаргонно-грубо: «повязали» — интеллигентный же все-таки человек. Впрочем,  кто же еще кроме интеллигентов (в образном понимании) берет у нас взятки…
Ничего Леонид Иванович отрицать не стал. Разве что пытался самоквалифицировать свои поступки как всего лишь гражданско-правовые отношения. Вроде и неудобно опытному дипломированному правоведу впадать в столь глубокое заблуждение. Суд «квалифицировал» Аленсу построже, согласно ч.1 (получение взятки) и ч.2 (получение взятки повторно) ст. 430 УК. Наказание, правда, вынес помягче — 4 года лишения свободы с отсрочкой исполнения. Да плюс еще два довеска: лишение права на тот же срок заниматься преподавательской деятельностью и конфискация имущества. Лишенного права ему, конечно, в его 45 лет жалко.  Конфискации, пожалуй, не очень. Всего-то и нашли что отнять — старенький, 1984 г.в. «Фольксваген» да  1120000 рублей. Нет, Леонид Иванович, теми хилыми взятками, которые вы оправдывали своим трудным материальным положением, кардинально поправить его было решительно невозможно. Ну, а брать почаще и у всех подряд  тоже ведь не реально, особенно в силу небезызвестной пословицы: «Что знают двое, то знает и свинья». Имеем в виду не тех двух «переступивших через себя», не важно по какому поводу, заочниц и тем более ваших коллег, отзывавшихся о проработавшем в институте доценте Аленсе полтора года с небольшим, вполне прилично. Оно и понятно: коллеги о подобных штучках узнают последними. Но студенты-то вас сразу разглядели! И использовали ваше «трудное материальное положение» в своих шкурных интересах. Которые при подобной постановке «рыночных отношений» чреваты далеко идущими последствиями: сегодня курсовую работу купил, завтра — дипломную, а там, глядишь, и сами дипломы с молотка пойдут…

Георгий Смольский, прокурор отдела прокуратуры Гродненской области.
Анатолий Тимратов

«Детективная газета» №4 — 2013