Материал взят из газеты «Детективная газета. ХХI век»

Говорят, у врача должны быть стальные нервы. Происходящее сегодня в стенах Республиканского центра по лечению острых отравлений больницы скорой медицинской помощи Минска может служить тому подтверждением. Долгие годы основную нагрузку медперсоналу традиционно подбрасывали самоубийцы, любители грибков, алкоголики, жертвы несчастного случая или собственной оплошности. В режиме нон-стоп врачи спасали людей, когда случались чрезвычайные ситуации на вредных и иных производствах. Сегодня режим поменялся или точнее — меняется. А чрезвычайность ситуации в том, что уже каждый день (!) врачам центра приходится возвращать к жизни до десятка молодых и даже совсем юных граждан, отравившихся курительными смесями — так называемыми спайсами. С начала года — 520 человек. На данный момент мы не располагаем свежими статистическими данными. Определенно можем сказать, что только за шесть месяцев прошлого года пришлось откачивать более 500 человек! Наш корреспондент посетила отделение токсикологии и отдежурила несколько часов…

До «новых встреч», или «Привет, Новинки»

Мой визит пришелся на время дежурства врача-токсиколога высшей категории Валентины Постниковой. Специалист с 35-летним стажем, она не просто «видала виды» на этом поприще, а, собственно, вместе с некоторыми коллегами и создала это отделение:

— Как бы это не звучало парадоксально, но порой складывается впечатление, что медики перед подобной бедой вроде как бессильны… Из-за «спайсов» отделение стало похоже на прифронтовой госпиталь! Нет-нет, у нас достаточно и квалифицированных специалистов, и технических возможностей, чтобы справиться с самыми серьезными отравлениями! Но одно дело — когда медперсонал выкладывается, чтобы спасти жизнь пациентам, скажем, после автокатастрофы, где, как и в большинстве других случаев, наши старания имеют перспективу, потому как сами пациенты считают жизнь наивысшей ценностью. И совсем другое — когда сегодня стоявшего одной ногой в могиле паренька мы откачали, а завтра он… снова у нас с теми же симптомами! И все это снова «спайс»! Таких в токсикологическом отделении уже, как не анекдотично это звучит, называют «завсегдатаями».

Едва успела Валентина Васильевна вручить мне белый халат и проинструктировать, что необходимо быть предельно осторожной в обществе любого рода наркоманов, даже если рядом сотрудники милиции и бригада скорой, как поступил сигнал о доставке очередной жертвы наркотика.

19 часов. На кушетке в боксе приемного отделения — 30-летний мужчина, которого бригаде скорой передала милиция. Пугающими змеиными движениями он пытался достать лицом бетонный пол, вероятно стремясь выдавить из себя то, что нестерпимо мучило изнутри. Лицо багровело, слюна текла на грязные кроссовки, взгляд блуждал. В ответ на вопросы — истерическое и бессильное мычание. Впрочем, графа «Ф.И.О.» заполнилась автоматически: пациента узнали сразу —  в похожем состоянии Вадим (фамилии не называем по этическим мотивам. — Прим. авт.)  здесь уже… в 8-й раз! Догола раздели, накрыли простыней и увезли в реанимацию.  Гашиш, метадон, клофелин, димедрол, диазепам?.. Позже выяснится, что Вадим принял это все за один вечер. Наркоман со стажем просто не знал, чем успокоить постоянно воспаленные тело и сознание, которые теперь уже не прекращая мечутся в поисках кайфа, которого нет. Впрочем, этот пациент еще тот везунчик: всякий раз его эксперименты с опасными веществами грозили «партией в ящик», но «экспериментатора» вовремя находили и доставляли врачам. Когда-нибудь опоздают?..

Койки в отделении реанимации почти все заняты. На каждого пациента здесь «работает» капельница, катетер и сложная аппаратура, выполняющая непрерывный мониторинг состояния. Обращаю внимание, что многие привязаны к койкам за руки и за ноги. Исключение составляли отравившийся медикаментами дед Леша, запившая горку таблеток стаканом водки Зина,  схлопотавшая прозвище зомби, и 48-летняя Арина Олеговна, на пике отчаяния нахлебавшаяся «белизны», а потом сиганувшая из окна третьего этажа. С переломом в позвоночнике ей точно никуда не убежать, рационально замечает врач-реаниматолог Андрей Шмигельский, чье рабочее место всегда среди коек с пациентами. Скоро их пришлось раздвигать, чтобы втиснуть новые, потому как в 20.00 прямо с семейной «спайс»-вечеринки  доставили сразу двоих — 22-летнюю Анжелу и 29-летнего Артура. Рядом с обмякшим телом супруги, с которого санитары  торопливо стаскивали одежду, виновато топтался, пытаясь отвечать на вопросы Валентины Васильевны Постниковой, муж Максим:

— Артур пришел к нам в гости, и мы затянулись. Ну, как всегда. А что еще делать? И тут Анжелку с Артуром чего-то рубануло! Я испугался, подумал, Анжела умерла…

Скорую вызвала мама Максима. Сын с невесткой уже который год живут в ее квартире и одновременно на «шее» — нигде не работают и не стремятся устраиваться.

— Мама, конечно, недовольна, когда мы вот так собираемся, — признается Максим, отводя красные глаза. — Сначала ругалась, а потом вроде привыкла. Говорит, уж лучше дома, чем в подворотне… Там могут и не найти сразу.

Сотрудница бригады скорой рассказала, что признаки жизни у Анжелы появились лишь после двух кубиков налоксона (применяется как антидот при передозировках наркотиками. — Прим. авт.) с физраствором. Между тем жизнь в теле курильщицы «спайсов», к которому еще в приемном боксе подключили капельницу, обозначалась все активнее: не открывая глаз, она то взбрыкивала, то завывала, то рычала, а следуя на каталке в реанимацию, произнесла и первые слова. Это был отборный мат. Вскоре запястья и ступни Анжелы захлестнули смирительные манжеты.

Следом за Анжелой катил и друг семьи Артур. Его дозой «спайса» рубануло по-другому: молодой мужчина не понимал, где находится и настойчиво умолял срочно его сфотографировать и выложить снимки в интернет. Доктор Шмигельский периодически пытался выяснить, помнят ли участники «спайс»-вечеринки друг друга, но Анжела в ответ только выла и отключалась, а Артур предлагал новый ракурс для фото. Когда активность «фотомодели» перешла допустимые границы, ее тоже привязали к кровати.

Воскрешения отравленного разума парочки я не застала. Андрей Шмигельский заметил, что наркоманы проводят в больнице, как правило, сутки-двое, а потом или выписываются «до новых встреч», или с психбригадой отправляются в «Новинки».

Но продолжим дежурство.

Не по глупости, а по дури

25-летняя пациентка Софья Андреевна вспомнила свое имя-отчество только через два часа пребывания в реанимации. Она так и представилась — «Софья Андреевна я!», и сопроводила представление матом, попутно требуя позвонить папе, который обязательно приедет и всех накажет… Бригада скорой доставила ее в 20.20. Валентине Постниковой хватило всего несколько секунд, чтобы определить: «спайс»! Когда девушку привезли, она металась по боксу, порываясь то вырвать себе волосы и прыгнуть на стену, то обезумевшими глазами всматривалась в ладони и начинала рыдать: «Посмотрите, что они сделали!» На ладонях, однако, не было ничего примечательного, но на лице Софьи Андреевны всякий раз появлялся ужас. Впрочем, другого выражения на лице этой пациентки я так и не увидела. С огромным трудом ее удалось раздеть сразу нескольким санитарам. Смирительные манжеты успокоили ноги и руки, но тело продолжало извиваться, а голова — извергать брань. Позже Софья Андреевна вспомнила телефон мамы. Доктор Шмигельский позвонил и коротко сообщил о состоянии и месте нахождении дочери. Но на том конце провода особого интереса к информации не проявили.

— Да это вполне нормально! — заметила мое недоумение Валентина Постникова. — Родственники наркоманов нередко рады хоть на денек от них избавиться. Рядом с зависимым жизнь похожа на ад…

А передали Софью Андреевну бригаде скорой совершенно посторонние люди. Два подвыпивших мужичка нашли ее на улице, застрявшую в кустах, срочно метнулись за бутылкой и повели на квартиру к одному из них, чтобы содержательно продолжить вечер. Но в квартире бесноватую гостью больше всего заинтересовало окно, находившееся на 9-м этаже, через которое она сразу и попыталась выйти наружу…

Около двух часов ночи возвращали к жизни двух студентов-второкурсников престижного вуза. Их наркотический дебют со «спайсом» состоялся прямо в общежитии, где один из дебютантов едва не отдал концы. Примерно в это время практически «воскрес» наркоман-«рецидивист» Вадим. Он уже «покаялся» докторам в том, что променял на наркотики жену и дочку, рассказал, как обманывает теперь новую семью, спуская деньги на адские таблетки, порошки и траву.  Теперь с интересом наблюдал за суетой врачей вокруг 64-летнего пациента на соседней койке: дедушка поругался с бабушкой и от обиды на супругу выпил… серной кислоты. Теперь умирал.

— Во дурак! — Вадим покрутил у виска, готовясь обрушить на несчастного град ехидных насмешек.

— А ты разве умный? — вступилась за старика доктор Постникова. — Этот человек почти прожил жизнь и только сейчас по глупости умирает. Ты не просто по глупости, а по дури в общем-то умер уже давно. Молодым. Из-за наркотиков жизни так и не видел и, боюсь, не увидишь…

Марина ЗУБОВИЧ

Комментарий заместителя главного врача городской клинической больницы скорой медицинской помощи, главного токсиколога Минздрава Игоря Григорьева:

 — Как и многие мои коллеги, я обеими руками за то, чтобы законодательно ввести ответственность за потребление наркотиков. Такая гражданская позиция особенно быстро формируется здесь, образно говоря, на линии фронта, где масштабы беды ничем не завуалированы, а темпы ее наступления предполагают самые пугающие прогнозы.  Ведь в основе столь стихийного распространения «спайс»-эпидемии лежит самый опасный механизм — вседозволенность и распущенность. Мне могут возразить, что под страхом наказания не пойдут лечиться, погибнут? Но они ведь и так погибают — осознанно и настойчиво! И при этом благодаря полной безнаказанности не только не стесняются своего образа жизни, а даже культивируют его, позиционируют как некое особо модное и  престижное направление,  массово вовлекая родных, друзей и просто случайных знакомых… «Спайс», как уже неоднократно говорено-переговорено на всех уровнях, относится к разряду так называемых дизайнерских наркотиков, которые опасны еще и тем, что преподносятся распространителями как экзотические, изготовленные якобы по древним рецептам. Но на деле — это опаснейший синтетический каннабиноид, стремительно разрушающий здоровье. После кратковременного эффекта — релаксации у человека возникает острый психоз, который выражается неадекватным поведением, галлюцинациями, идеей самоповреждения — например, сигануть в окно. Если говорить об отдаленных последствиях употребления курительных смесей, то такие пациенты в восемь раз чаще при выходе из психоза «берут курс» на шизофрению. Девочки и девушки, познакомившиеся со «спайсом», рискуют родить детей мертвых или с лейкозом.

Те медики, кто практиковал еще в советское время, помнят, как старательно изолировались от общества наркоупотребители. Закон рассматривал их действия сначала по административной статье, а потом по уголовной. Это означало, что наркоманам нет места в нормальном обществе! А что сейчас?.. Максимум — исключат из учебного заведения. Так завтра он принесет наркотик в стены нового!

Есть же в мировой практике модели, которые можно применить и у нас. Например, в Италии, если человека за употребление наркотиков приговаривают к трем годам лишения свободы, ему предлагается выбор: сесть в тюрьму или пробыть год в реабилитационном центре. Там он проходит довольно жесткую реабилитацию, но все беспрекословно выполняет, ведь если заартачится, то тут же отправится в тюрьму. Эти центры бесплатные, их финансирует общественный фонд, куда поступают деньги, конфискованные у наркоторговцев и наркобаронов.

Так или иначе, а что-то решать и действовать необходимо срочно, ибо только усилий медиков или милиции уже явно недостаточно…

* Фамилии опущены по этическим соображениям.

А еще  Вы сможете прочитать в «Детективная газета. ХХI век»:

Приобрести газету «Детективная газета. ХХI век» Вы можете в киосках Союзпечати и торговых точках периодики в Российской Федерации и Республики Беларусь.

А лучше ПОДПИШИСЬ!