Оставляя малышей наедине со спичками, работающими газовыми и электрическими приборами, родители подвергают их смертельной опасности.

Трагедия в Брагинском районе. Мать «на минутку» вышла в магазин, оставив дочерей 6-ти и 2-х лет одних. Отец был на работе. Старшая девочка нашла на холодильнике коробку спичек… Дети погибли в огне. В деревне Воротищи Уздецкого района Минской области сгорел 3-летний мальчик. Мама была на работе, и за сыном приглядывал папа. Это занятие показалось ему утомительным. Включив ребенку телевизор, он ушел в гости. По неустановленной причине произошло короткое замыкание электропроводки…
Гибель 3-летней девочки весной в Могилеве и вовсе кажется нелепой. За ребенком приглядывала бабушка. Беда пришла именно в те минуты, когда женщина кормила во дворе собаку. Вытаскивая внучку из огня, бабуля получила ожоги руки, но, увы, спасти не смогла.
И все же в этом далеко не полном перечне трагедий один случай выделяется особо. В деревне Бережное Столинского района Брестской области сгорели сразу трое малышей — 3-х, 5-ти и 6-ти лет. Беременная мамаша оставила их одних под замком, чтобы сходить в магазин… за водкой! Когда вернулась, дом горел. Она сама вынесла из дома детей. Двое из них уже не подавали признаков жизни. Несмотря на усилия медиков, все трое ребятишек погибли. А в крови у их мамаши, находившейся на 7-м месяце беременности, врачи обнаружили 1,3 промилле алкоголя…
Несчастный случай или преступное поведение? По какому такому случаю беременной женщине в тот роковой день так неудержимо хотелось растворить свое сознание в сорокоградусной? Корреспондент отправился на место трагедии, чтобы поискать ответы на эти и другие вопросы.

«Хотелось праздника…»

При встрече с милой Ланович (имя изменено — Авт.) жители поселка Бережное не жалеют эмоций и выражений: «Никто ей не сочувствует! Сама малюток сгубила! Да ей бы за такое…» С формулировкой «приговора» выходит заминка — ведь, вроде, непутевую Господь уже наказал. Сама Мила с новорожденной дочерью и мужем живет теперь в крохотной комнатушке в доме свекра. Говорят, муж долго грозился «порвать ее на куски», но позже остыл, сам съездил на Гомельщину и забрал жену, съехавшую к своим родителям.
Встретила меня Мила в черном платке, прижимая к груди малютку дочь.
— В магазин теперь только за хлебом… Может, пару раз и ходила тех пор. Я теперь на кладбище хожу каждый день… Зачем пила? А праздника хотелось! Новый год, Рождество, потом у меня день рождения — и все как-то никак прошло. Скучно было…
— Но вы же были беременны!
Ланович опустила глаза, мол, без комментариев. Потом рассказала, что восстановить дом они с мужем не намерены. И вообще стараются переехать к ней на родину и жить в новой хате, за которую муж уже якобы внес задаток. По ее словам, (позже это подтвердили в сельском исполкоме) недостатка в деньгах семья не испытывала:
— Не шиковали, но в доме все было. Муж ездил на заработки и привозил по восемь-десять миллионов в месяц. Даже купили вторую стиральную машину, правда, подключить не успели, тоже сгорела.
Я видела пепелище. Там, кроме прочего, по-прежнему валяются игрушки, обгоревшие куски детской одежды, фрагменты книжек с картинками… Как будто все случилось вчера. У четы Лановичей от погибших детишек осталось лишь по одной маленькой фотографии — те, что хранились в доме деда. А что до неприкрытого презрения людей, так Мила говорит — ей все равно. Похоже, у Ланович организм крепкий, с хорошим иммунитетом, ведь уже через день после смерти детей 27-летняя мам, помещенная в больницу, как рассказывают, с аппетитом ела и читала газеты.

В поиске оправданий

А тем временем местные власти и все каким-то образом сопричастные делу должностные лица давали следствию показания и до хрипоты отчитывались перед вышестоящим руководством. Дело в том, что еще 30 сентября семья Лановичей была поставлена на учет (это при всем внешнем благополучии), а положение детей признано социально опасным. Председатель Бережновского сельского исполкома Виталий Чех вовсе готовился к увольнению:
— Я не снимаю с себя ответственности. Парадокс в том, что в день трагедии наша комиссия как раз делала обход по неблагополучным семьям и застала Милу с детьми в доме ее подруги, не менее проблемной и многодетной. За распитием их не застали, но предчувствие, что такие посиделки добром не кончатся, у членов комиссии появилось. Миле было строго указано идти с детворой домой. Она и ушла, а комиссия двинулась дальше. Кто мог предполагать, что она вернется уже одна? Разве к каждой неблагополучной мамаше сторожа приставишь?! Да и выпившей Ланович никому не показалась. А ведь получается, что подруги к тому моменту уже приговорили как минимум бутылку водки…
— За первой порцией спиртного Мила зашла около пяти вечера по дороге в
школу и детский сад, откуда обычно забирала детей — поясняет продавец местного магазина «Пралеска» Татьяна Савицкая. — Причем купила только бутылку водку и все. А второй раз появилась часа два спустя и купила уже сразу две бутылки. Еще, знаете ли, обрадовалась, что ста тысяч хватает на такую дозу. Я попыталась пристыдить, дескать, беременная же, но что толку — она свои права покупательницы тут же озвучила. да и на пьяную не была похожа.
Необычные способности Милы поглощать солидные дозы спиртного и оставаться на ногах впервые обратили на себя внимание еще 15 сентября прошлого года. Тогда участковому инспектору ИДН Столинского РОВД Эдуарду Соболю через дежурного поступил сигнал от родственников Ланович, что, мол, пьяная Мила, бросив детей одних, шатается по деревне — как и положено, взяв с собой алкотестер, я отправился на поиски — восстанавливает в памяти события Эдуард Николаевич. — Я тогда и понятия не имел, что речь идет о беременной, срок-то был небольшой, не заметно. Встретил Милу недалеко от ее дома, и она попыталась сбежать. В общем, понимала, что творила. Когда появились цифры на алкотестере, я сам был крайне удивлен: 3‚4 промилле… Вы понимаете, сколько это? Для многих людей, в особенности женщины — это не то, чтобы повод упасть, это — повод умереть! А она еще бегала, вполне членораздельно говорила. Конечно, разнервничалась, когда я сказал, что отбираю детей. Но, согласитесь, повод для этого был более чем весомый.
И все же в тот день, как, однако, и в последующие, дети остались при семье. Участковый инспектор Соболь, следуя инструкции, вызвал машину скорой помощи. Бригада приехала, но сообщила, что спешит на другой вызов.
— Я не имел права сажать детей в машину, которая едет не в медучреждение. Позвонил в больницу и повторил вызов. Ждал два часа. За это время все дети уснули. Да и на часах было уже полночь-заполночь. Позже я напоминал членам комиссии о необходимости собраться для вынесения соответствующего решения по семье Лановичей, но меня как будто никто не слышал. А выше полномочий участкового, увы, не прыгнешь…
Получается, отнеслись халатно? Не упредили, в то время как видели опасность? А, с другой стороны — может, семье давали шанс? да, припугнули отобранием, но ведь в официальной характеристике семьи записано, что Мила Ланович употребляла спиртное не систематически, а лишь периодически. Из личных бесед на Совете профилактики вытекало, что делала она это якобы назло мужу, который по возвращении из продолжительных командировок, вместо внимания к семье подолгу расслаблялся в разных компаниях. Да и само государство сегодня радеет за то, чтобы дети по возможности не расставались с биологической семьей. Разрыв — это травма, которая остается на всю жизнь, и злоупотреблять этой мерой не стоит. Недаром после помещения детей в приют закон дает родителям еще целых полгода, чтобы исправить ситуацию, переосмыслить свое поведение и не лишиться прав на детей. А тут и вовсе мамаша на сносях. Да еще такая «алкоголеустойчивая»…
Между тем, главный врач Столинской районной больницы Петр Пашкевич, наблюдавший Милу в одном из своих отделений некоторое время после пожара, настроен более чем скептически:
— Все разговоры о способности этой женщины маскировать алкогольное опьянение совершенно лишены здравого смысла. Все ее поступки свидетельствуют об устойчивой, уже явно сформировавшейся алкогольной зависимости. А это значит, что такому человеку нельзя было доверять. Ни тогда, ни сейчас. Тем более, если речь о детях. Это сегодня Мила не пьет. А завтра? Ведь появился еще ребенок. Я бы глаз с такой мамы не спускал. Если раньше она позволяла себе алкогольный беспредел без повода, то сейчас пораженный спиртным мозг рано или поздно найдет себе оправдание. И сотворит новую беду…

В каждом рисунке – солнце
На похоронах детишек, по словам очевидцев, жители деревни Бережное в какой-то момент едва не «заклеивали» представителей власти, наперебой упрекая в преступной нерасторопности — это ж, желание найти виновных и срочно осудить, когда смотришь на три маленьких гроба, пожалуй, более чем понятно — удрученно рассуждает начальник отдела образования Столинского райисполкома Александр Вечорко. — Но разве роль в семье родителей и ответственность перед детьми мамы с папой сравнима с влиянием общественности? Да, мы с себя вины не снимаем, выходит, что видели проблему и недоглядели. Но внешне семья выглядела отнюдь не самой безнадежной: и отец зарабатывал, и дети не голодные, не раздетые, опрятные и в доме все есть… А семейные скандалы — это, увы, не, новость в нашем соцбыте. Как говорят, знал бы, где упадешь, подстелил бы соломку. Если бы имелись законные основания, уже сегодня от греха подальше забрал бы у Ланович новорожденную дочь. Не верю я в ее чудесное исцеление и прозрение. Но одних подозрений недостаточно, иначе уже завтра можно отправить в приют еще 154 ребенка, которые живут в районе, в так называемых социально-опасных семьях. Еще больше детей воспитываются в семьях, имеющих зыбкий статус неблагополучных. И как угадать, где случиться очередная беда, когда стоя перед комиссией ей родители говорят одно, а закрыв за собой дверь делают другое. Возможно, следует усилить именно родительскую ответственность за судьбы детей. И еще — почему так мало говорят о вине отца погибших малюток? Разве своим поведением он не сеял раздор — то в отъезде, то на посиделках с дружками?…
Действительно, когда трое малышей задыхались, забившись по углам комнат, папа сидел с очередной рюмкой водки неподалеку, в компании друзей и соседей. Тоже, видимо, что-то праздновал…
Педагог-психолог Бережновской средней школы Руслана Котко показала мне работы погибшей старшей девочки: Видите, все рисунки и поделки Каролины позитивные, добрые, выполнены в ярких, солнечных цветах!..» На родители их не видели. Или не хотели видеть, или не до «сантиментов» было. Похоже, в их системе ценностей уже не хватало места детям. Их надеждам, улыбкам, естественному желанию быть всегда рядом и чувствовал любовь. Родители однажды, повернулись к нему спиной. И, как это ни страшно произносить, уже навсегда… Так кто виноват? Может ты читатель подскажешь.
Марина ЗУБОВИЧ

Больше информации Вы найдете в нашем издании «Детективная газета 21 век»