Он стал своеобразным символом предательства и двурушничества в криминальном мире России времен императриц Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны. Таким он остается  и по сей день.
Привезенный в детские годы из деревни в Москву, Иван Осипов стал дворовым человеком и слугой богатого купца Филатьева. Часто битый купцом за мелкое воровство и непослушание, Ванька по-крупному обокрал Филатьева и расстался с ним навсегда. Этому способствовало его случайное знакомство с профессиональным   вором   по   прозвищу   «Камчатка»,   который   помог   совершить задуманное и привел его в воровской притон. Пользуясь рекомендацией такого авторитета, как Камчатка, Ванька был признан московскими ворами. Но проявить сразу свои способности не успел, так как вскоре на улице был случайно  пойман своим бывшим хозяином.
Узнав, что все украденное Ванька возвращать не собирается, Филатьев решил жестоко наказать своего дворового человека. Но не успел. Ванька при свидетелях выкрикнул: «Слово и дело»! Это означало, что ему есть о чем поведать Тайной Канцелярии, занимавшейся расследованием государственных преступлений. Объявивший «Слово и дело» немедленно доставлялся в Тайную канцелярию. Произнесение таких слов без причины сурово наказывалось. Но Ванька даже под пытками не объявил служителям московской конторы о причине обвинения своего хозяина в государственном преступлении, опасаясь, что у богатого Филатьева здесь есть «свои люди». Он добился допроса у «самого главного начальника» и объявил, что купец со своими дворовыми убил солдата и показал место, где был спрятан труп. Это спасло жизнь Ивана Осипова и погубило Филатьева, так как убийство солдата — «государственного человека» — в те времена каралось очень сурово.
За помощь в раскрытии государственного преступления Ванька получил свободу и решил по своему воспользоваться ею, а именно — заняться воровским ремеслом. Хитрый и изобретательный, он организовывал удачные грабежи и кражи, выгодно сбывал ворованное и вскоре стал заметной фигурой среди «московских татей». Казалось бы, что обратной дороги у него нет. Как бы не так!..
В конце 1741 года к руководителю Московского сыскного приказа князю Кропоткину явился известный вор с предложением услуг в розыске и поимке товарищей  по ремеслу. Не раздумывая, князь Кропоткин его с радостью принял. Звали вора… Иван Осипов.
Ему предложили написать «челобитную» императрице, в которой он раскаивался в своих преступлениях и обещал искупить вину, став «доносителем сыскного приказа». Не дожидаясь решения императрицы, Кропоткин на свой страх и риск выделил в распоряжение Осипова вооруженный отряд. Возглавив его, новый сотрудник сыскного приказа в одну ночь арестовал более 30 московских воров и разбойников. Именно тогда воровской мир окрестил его «Ванькой Каином» (на воровском жаргоне «Каином» стали называть вора, сотрудничающего с полицией).
Что же двигало Иваном Осиповым? Искреннее раскаяние? Месть таким же как сам? Или же, став «доносителем сыскного приказа», коварный и честолюбивый «Каин» рассчитывал использовать свое новое положение для продолжения воровской деятельности, но уже в больших масштабах?
Выдержав первое испытание и заслужив доверие, Ванька начинает ловить разномастных татей с такой же ловкостью, с какой прежде совершал кражи. За два года с его помощью было поймано более трехсот воров, мошенников, беглых солдат и крестьян, укрывавшихся в Москве. Вскоре он обзавелся собственным домом, женился, приобрел что называется вес в обществе. Но многие, знавшие Ваньку не только как доносителя сыскного приказа, но и как бывшего вора, не без основания полагали, что его связи с воровским миром не прерваны.
В сыскной приказ пошли доносы, в которых говорилось о связях Ваньки с ворами и  причастности  его ко многим преступлениям в Москве. Среди доносчиков были и те, кто попав в руки полиции с помощью Осипова, считали, что его место рядом с ними — в темнице.
В ответ на это Осипов обращается в Сенат с прошением о том, чтобы эти доносы не  рассматривались, так как в силу своих обязанностей, ловя преступников, он «принужден с ворами знаться… дабы от него потаены не были, а не имея с ними обхождения, таких злодеев ловить невозможно». В ответ на это прошение Сенат указал сыскному приказу не обращать внимания на доносы. Более того, Сенат отдает распоряжение о том, чтобы власти города и офицеры военного гарнизона оказывали Ваньке Каину посильное содействие в поимке беглых, воров и разбойников. После нескольких лет двуликой, но более-менее результативной службы в сыскном приказе, Иван обращается с просьбой о выделении ему определенной суммы денег на возмещение затрат, связанных с его работой сыщиком. Получив отказ, он решил обогатить себя сам, вернувшись к воровской деятельности, причем используя возможности доносителя. Из хорошо известных лично ему опытных воров, среди которых был и Камчатка, он собирает «бригаду», которая безнаказанно совершает ограбления богатых москвичей и приезжих купцов. Пользуясь своими связями и инструкцией Сената, обязывавшей должностных лиц оказывать ему содействие, Ванька чувствует себя всемогущим и неуловимым. Даже страшная Тайная канцелярия спасовала перед ним. Задержав его по подозрению в «обиде» солдата, но зная о его «службе», чиновники выпустили Каина, хоть и не отказав себе в удовольствии перед этим выпороть.
Неизвестно, как долго продолжались бы похождения Ваньки и его шайки, если бы в 1749 г. в Москву не прибыл сам генерал-полицмейстер А. Д. Татищев. Его задачей было подготовить Москву, то есть «почистить» ее от воров и разбойников к приезду императрицы. Как генерал-полицмейстер он подчинялся только ей и заслуженно считался человеком умным и нрава крутого. Последнее он не раз демонстрировал в общении с подозреваемыми в преступлениях, которые предпочитали сознаваться во всем, чем испытывать на себе суровый нрав генерал-полицмейстера.
Интуитивно почувствовав Ванькино двурушничество, Татищев,  не считаясь с заслугами «доносителя сыскного приказа», вздел его на дыбу и подверг пыткам. Результат не заставил себя долго ждать. Ванька сознался во всем и выдал сообщников. Для проведения следствия по делу Ваньки Каина была создана специальная комиссия, которой пришлось работать целых два года.
Очутившись за решеткой и оправившись после дыбы и пыток, Ванька через тюремных сторожей быстро наладил связь с волей и обеспечил себе едва ли не тепличные условия заключения. И только после того, как полностью сменился состав служащих московского сыскного приказа и  больше не было смысла выявлять Ванькины связи, его осудили к четвертованию. Однако милостиво заменили казнь вечной  каторгой и отправили в Сибирь, где он и исчез бесследно.

Валерий Млынник

«Детективная газета» №4 — 2013